Я только головой качаю. Не ругать же их теперь, когда они наконец — то расхлебали эту бодягу. Помирились — и слава богу. Хотя бы и тому, которому я гобелен плету. Учок, или как его там…

— Кир! — Азамат высовывается из — за двери кухни. — Ну где ты застрял, иди, Арон хочет посмотреть на твою добычу!

— Иду — иду! — и Кир радостно уносится вслед за Азаматом хвастаться достижениями.

Глава 23

На следующий день я просыпаюсь раньше обычного и спускаюсь вниз, где Азамат с Киром продолжают заготавливать настрелянную вчера дичь.

— Здрасьте! — радостно приветствует меня Кир, отрываясь от разделки степной антилопы.

Я не сразу понимаю, что в нём изменилось со вчера. Потом доходит: волосы обкорнал.

— Ой! — говорю я, имея в виду, что жалко красивые волосы. Потом вспоминаю смысл этого действия и уже с другой интонацией повторяю: — Ой.

Кир хихикает и встряхивает косматой головой. Обстригся он не под ноль, а где — то до середины уха, криво — видно, что сам, — и теперь эти патлы под разными углами торчат во все стороны.

— Доброе утро, — Азамат выходит из гостиной и целует меня в затылок. Светится он, как лазерный прожектор. Ещё бы — сын признал!

— Как у вас тут интересно, — наконец нахожу слова я. — Кир, когда закончишь в мясе возиться, давай я тебя подровняю, что ли…

— А вы умеете стричь? — удивляется ребёнок.

— Ну так…

— Да ладно, Лиза, — Азамат ставит на стол рядом с Киром пустую кастрюлю, с которой вошёл. — Доедем до столицы, там придворный цирюльник подровняет. И вообще, по — моему, ему так идёт, — муж с удовольствием рассматривает Кира, склонив голову набок. — Можно будет особо выступающие перья покрасить, получится живописно.

Кир пожимает плечами и сваливает длинные куски мяса в кастрюлю.

— А что это вы делаете? — спрашиваю.

— Сушим мясо, — поясняет Азамат. — Кир, видишь, разделывает, а я развешиваю на третьем этаже. Завтрак ждёт тебя в микроволновке.

В гостиной посреди манежика сидит задумчивый Алэк и лепит какую — то безумную конструкцию из мягкого конструктора.

Пока я ем, Кир несколько раз оглядывается на меня, как будто хочет что — то спросить, но не решается. Наконец осторожно говорит:

— Лиза — хон?

— М? — откликаюсь я с полным ртом.

— А мы… сегодня посмотрим кино с подписями?

— М — гм, — киваю я. Потом проглатываю. — Кстати, ты можешь звать меня просто Лиза.

Кир состраивает задумчивую рожицу.

— Попробую…

Последним ото сна восстаёт Арон, разбуженный запахом мяса над головой, и сразу начинает жаловаться:

— Вот, вы — то вчера настреляли, теперь полмесяца с этим возиться будете, а я как же? Нарочно ведь приехал из столицы, дела побросал, жену, больного ребёнка…

— А кто ж тебя неволил? — интересуется Азамат. — Сам приехал на два дня раньше, терпи. Кир, погрей ему жаркое, я тут закончу.

— Ну хоть завтра — то пойдём? — занудствует Арон.

— Завтра, может, пойдём, — пожимает плечами Азамат. — Смотря какая погода будет.

— Только давай в лес, а не в поле, — оживляется Арон.

Азамат кривится.

— Чтобы идти в лес, надо спрашивать разрешения у хозяина, а он, кажется, на меня обиделся. Да и вообще, ты — то в степи не был с нами, так почему не хочешь?

— Я привык по лесу работать, — деловито заявляет Арон.

Кир подносит ему дымящуюся тарелку и неприязненно морщит нос. Не забыл Ароновы воспитательные методы.

— Может, вам на рыбалку сходить, пока Дол не замёрз? — предлагаю.

— Можно, — соглашается Азамат. — Только я бы мать позвал, она это дело жуть как любит. Да и с Киром ей познакомиться пора бы.

— Да, я её давно уже не видел, — задумчиво произносит Арон с такой интонацией, как будто это матушка виновата, что не появляется в его жизни. Азамат приподнимает брови, но молчит.

Кир сгружает в посудомойку грязные кастрюли, потом тщательно моет руки.

— У меня всё!

Я добавляю к кастрюлям свою тарелку и в тон ему сообщаю:

— У меня тоже!

— Отлично, — Азамат обмазывает последний кусок какими — то специями и кладёт его к остальным. — Сейчас я это повешу, и можно будет заняться чем поинтереснее.

Кир вперёд меня бежит в гостиную и лезет в ларь с нитками, где лежит ещё недорасплетённая кудель. Открыв ларь, он замирает.

— Лиза — х… то есть, Лиза! Ваш кот снова сюда залез!

— Что, опять всё размотали?! — ужасаюсь я, подбегая.

— Нет…

Клубки и мотки лежат в ларе в неприкосновенности, вот только один из клубков — чёрный, мохнатый и дышит. Наши вопли его потревожили, и он поднимает головёнку и зевает во всю огромную розовую пасть.

Кир смеётся, я тяжело вздыхаю.

— Его надо было назвать не Электрон, а Нейтрино. За всепроницаемость.

— Хотите я вам на ларь замок сделаю? — предлагает ребёнок.

— Было бы неплохо, — киваю, выковыривая кота из пряжи.

Когда Азамат возвращается с террасы, Кир просит у него пару чурбачков.

— А пойдём в сарай, — предлагает муж. — Мне там тоже кое — что нужно.

Возвращаются они с кучей инструментов и деревяшек, и Азамат застилает всю комнату плёнкой, чтобы не намусорить. Я беру вязанье и запускаю бук, готовясь провести день за тихими играми.

— Надо строить тёплую мастерскую, — говорит. — А то теперь уже на травке не посидишь.

— А что это ты такое делать собрался? — хмурится Арон.

Азамат кивает на Кира.

— Лук. Я же обещал вчера.

Кир улыбается до ушей, а Арон сильно удивляется.

— Так до Белого Дня ещё как до Солнца!

— Всё равно, зачем откладывать? — рассудительно отвечает Азамат, вертя в руках дрын, из которого предполагается делать лук. — Я как раз подходящий материал припас летом, и время есть. Да и Киру не повредит пристреляться из этого лука прежде чем на поле выходить.

Кир подсаживается ко мне, я запускаю кино и берусь за спицы. Азамат с Киром берутся за ножи. Алэк в своём манежике внимательно следит за взрослыми, как будто хочет научиться.

— А я что буду делать? — беспомощно спрашивает Арон.

— Можешь поразматывать нитки, — предлагаю.

— Или погулять с куницей, — подхватывает Азамат.

— Или с Филином, — вставляет Кир.

— Или с Алэком… — заканчиваю я.

Арон тяжело вздыхает и берётся за нитки. Официально объявляю день рукоделия.

— А у тебя неплохо получается, — замечает Азамат Киру, глядя как тот вытачивает детали замка.

— Так мягкое дерево, — пожимает плечами ребёнок, пряча улыбку. — Это что, я ещё по кости резать умею!

— Ого! — оценивает Азамат. — Я в твоём возрасте не умел. Покажешь потом.

— Обязательно, — Кир приосанивается и продолжает свою пилёжку, время от времени прерываясь на то, чтобы посмотреть в экран.

Через пару серий, когда шарф становится длиннее Кира, я закрепляю нитки. Шарфик получился приятный, с косичками вдоль краёв, зелёно — золотистый — должен подойти и к Кировой кошмарной куртке, и к дублёнке.

— Кир, держи, — говорю, оборачивая шарф пару раз вокруг ребёнка.

— Ой! Что это?

— Это… — я бы ещё знала, как по — ихнему шарф… — Ну, на шею наматывать, чтобы тепло было.

— А, платок! — оживляется ребёнок. — Это мне?

— Тебе, тебе, — хлопаю его по плечу. — Носи на здоровье.

— Спасибо! У меня сегодня прямо день подарков! — скалится Кир и заворачивается в шарф поплотнее.

— Смотри в доме — то не запарься, тут ведь жарко, — замечаю.

Кир пожимает плечами.

— Сладкого и тёплого много не бывает.

Мы с Азаматом тоскливо переглядываемся.

— Старейшины приняли закон, — говорит Азамат, — о финансировании и надзоре за приютами. Теперь работа приютчиков и проживание детей оплачивается из бюджета, а наместники из ближайших городов или их подчинённые будут периодически навещать приюты с неожиданными проверками. С учителями пока хуже, но я надеюсь, что к лету удастся подобрать хотя бы по одному учителю на приют.

— Что, неужто не хватает грамотных безработных? — удивляюсь я.