— Ой йо — о-о… Я же эту жидкость для полов упоминала в интервью! Ею теперь все пользуются!

— Потому и прошу вас предупредить людей. Это только с запахом сирени такая реакция, и только в старых домах, где лак на полу стёрся.

— Как вы — то докопались? — поражаюсь я, вытаскивая телефон и стремительно сочиняя объявление для своей страницы.

— Да с этим Мудангом криминалистом станешь! Случаев у нас было уже много, ну и я заметил, что запах везде один, сирени этой. Тут — то она не растёт.

— Дэн, вы гений, я вам добуду премию!

— После чего я смогу купить небольшую планету в курортной части галактики? — усмехается Дэн. — Здравствуйте, вы на осмотр?

Я оборачиваюсь посмотреть, с кем Дэн здоровается. У меня за спиной неожиданная компания — Алтонгирел, Хос и Эндан.

Алэк очень радуется Хосу, принимается подпрыгивать в слинге и лезть наружу.

— Сиди спокойно, — гнусавит хозяин леса, нажимая ему на нос тщательно очеловеченным пальцем. — Маленькие котята должны висеть на маме.

— Что случилось — то? Вы меня ищете? — спрашиваю я.

— Ему попала шлея под хвост, — Алтонгирел с независимым видом тычет пальцем в Хоса. — Чутьё ему, дескать, подсказывает, что что — то плохое произошло то ли с Киром, то ли из — за Кира. Слова новые выучил, теперь трындит без перебоя.

— А где Кир? — хмурится Хос. — Разве он не тут?

— Он пока в трактире, — говорю, — но скоро зайдёт. Ничего плохого не случилось, наоборот, он в одиночку провёл очень ответственную операцию. Вот, Дэн — хон подтвердит…

Я оборачиваюсь к коллеге и понимаю, что ничего он не подтвердит, поскольку всё его внимание приковано к Хосовым ушам. Надо сказать, что при хорошем освещении — а в больнице оно хорошее — уши хозяев леса видны отчётливо даже на косматой голове. К тому же он ими вертит, так что за накладные тоже не сойдут. Да и в целом Хос именно что похож на человека, но телосложение у него странное, осанка непривычная, необычные черты лица…

— Кто это? — шёпотом интересуется Дэн у меня.

— Внеземная разумная жизнь, — радостно сообщаю я.

— Хо! — возмущённо поправляет меня Алэк.

— Оно безопасное? — с трепетом спрашивает Дэн.

— Если не обижать, — пожимаю плечами.

Дэн смотрит на меня так, как будто я сама зелёная и с ложноножками, после чего сдаёт назад.

— Я пойду, пожалуй, у меня ещё дела есть…

— Ой, Дэн, только особенно не распространяйтесь на эту тему, а то налетят исследователи, а Хос у нас застенчивый…

— Ага, хорошо, — слабым голосом произносит Дэн и растворяется в воздухе.

— Я думал, земляне меня не боятся, — выпячивает губу Хос.

— Ой, а что это с Сурлугом? — ахает Эндан, заметив через стекло обитателей палаты.

Алтонгирел и Хос тут же прилипают к прозрачной стенке с одинаковыми озабоченными лицами.

— Ничего страшного, — заверяю я и в двух словах рассказываю, что произошло. — Алтонгирел, ты бы зашёл, Старейшина хотел с тобой побеседовать.

— Он уже побеседовал разок, — мрачно замечает духовник. — До сих пор по утрам голова болит. Может, ты мне расскажешь, чего он хотел, а потом передашь, что я вежливо со всем согласился?

— Он хотел тебе признаться в собственном долбоклюйстве. Я могу, конечно, ему вежливо передать, что ты согласился, но…

— А, нет, это я с удовольствием послушаю! — оживляется Алтоша и шмыгает в палату прежде чем я успеваю договорить.

— У вас сильно улучшились отношения, — замечает Эндан, провожая духовника взглядом. — Смотрите, как бы слухи не пошли…

— Погляди на меня и на Эцагана. Какие тут могут быть слухи, тем более, с Алтошиным высокоразвитым эстетическим чувством?

— Вы о чём? — моргает Хос, переводя взгляд с меня на Эндана и обратно.

— Повзрослеешь — поймёшь, — усмехается Эндан.

Тут Алэк решает, что ему окончательно надоело висеть на мне и принимается тщательно и вдумчиво вылезать из слинга с целью смигрировать на Хоса. Тот догадывается о целях мелкого и подхватывает его на полпути, пока не ляпнулся. Но Алэк же не просто так Хоса любит, он любит играть в лошадок, потому что за Хосову мохнатую спину удобно держаться! Поняв, к чему идёт дело, Хос послушно превращается и принимается трусить до конца коридора и обратно, потряхивая визжащим ребёнком.

Эндан качает головой.

— Кто бы мне сказал год назад, что я буду смотреть, как хозяин леса уволакивает князя, и переживать при этом за хозяина леса…

— Переживай лучше, чтобы самому лошадкой не стать. У нас тот ещё вождь краснокожих растёт.

Последнюю мою фразу он, конечно, не понимает, но от неприятных объяснений меня спасают Кир с Айшей и большой пластиковой коробкой, в которой я различаю кальмарьи щупальца. Видать, всё не съели.

— Ну как он, живой? — с порога интересуется новоиспечённый хирург, опасливо косясь на дверь палаты.

— Кир, ты просто молодчина! — заявляю я и, воспользовавшись тем, что Алэк на мне больше не висит, заключаю второго ребёнка в пылкие объятья. Он замирает, как тогда, в первый раз, на чердаке. — Я теперь всем хвастаюсь, какой ты у меня замечательный! Теперь все троюродные бабушки и негуманоидные жители далёких галактик будут знать, что у меня лучший ребёнок на свете, и если кто откроет хлебальник сказать про тебя гадость — прокляну сразу! Алэку придётся ещё попотеть, чтобы заслужить такое уважение. И когда меня сегодня Азамат спросит, что хорошего случилось за день, я ему так и скажу: «Наш с тобой ребёнок спас жизнь человеку».

В присутствии посторонних я изворачиваюсь, как могу, чтобы донести свою мысль, но Кир пока молчит и не отвечает. Тут по коридору с лязгом когтей и улюлюканьем младенца проносятся Хос с Алэком, Айша взвизгивает, Эндан принимается усмирять зверей — и сквозь шум я различаю, как Кир шмыгает носом где — то у меня под ухом, а потом тихо — онечко произносит:

— Ма? Так можно?

— Конечно можно, родной, — заверяю я и глажу его по спине. — Конечно. Я даже не знаю, который из твоих подвигов меня больше радует — целительский или что наконец осознал, как меня правильно называть.

Кир хрюкает и несколько расслабляется, даже позволяет себе осторожно придержать меня за лопатки, хотя, возможно, мне померещилось. Впрочем, нежности долго не длятся, через пару секунд ребёнок подаётся назад, и я понимаю это как сигнал отпустить. Вид у него сразу становится совершенно независимым.

— А этот… Старейшина — он чего сказать — то хотел? — уточняет Кир.

— Сейчас зайдёшь и узнаешь, — улыбаюсь я. — Заодно пациента проведаешь. Кстати, пока я тут вас ждала, Старейшина мне сказал, что он ещё с первого взгляда на тебя понял, кто твоя настоящая мать.

— В смысле, Алансэ? — хмурится Кир.

— Наоборот. В смысле, я, — ухмыляюсь я.

— Ничего не понимаю, — мотает головой он.

— Ну типа что мать может быть только одна, и из меня и Алансэ… в общем, звёзды ему на меня показали.

Кир закатывает глаза.

— На что ему ещё звёзды показали? Он когда на меня с крыльца кинулся сегодня, я думал, голыми руками порвёт, Айша его еле удержала!

— Он неправильно понял, что ты делаешь. И он, и Интгилиг видели в будущем сегодняшнее событие, и расшифровали его так, как они только и могли. Что ж взять с людей, которые не знают, зачем нужен скальпель?

Кир смотрит на меня взглядом человека, которому объявили, что его приговор отменён в связи с отсутствием состава преступления. Потом витиевато и красноречиво высказывается в таких выражениях, что я рада царящему в коридоре бедламе — ещё не хватало Хосу и Айше их перенять. В общем смысле он умозаключает что — то про интеллектуальные способности пожилых гомосексуалистов, но я не думаю, что Кирово наблюдение поддерживается официальной статистикой.

— Да и я сам хорош, — развивает свою мысль ребёнок. — Мог бы и догадаться, уже сколько времени я эту операцию тренирую…

— Ну ты же не знал подробностей, чего они там насмотрелись. Ты вот чего… Я понимаю, что ты не хотел нам говорить об этом пророчестве Интгилига, потому что… гм, опасался, что мы стали бы хуже о тебе думать. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что если бы сразу всё рассказал, мы бы вместе быстрее разобрались, что к чему. Так вот, ты хоть на будущее учти — если уж у тебя вдруг образовались родители, так надо пользоваться. Мы же не только источник денег и затрещин, об нас ещё можно проверять всякий бред для определения градуса бредовости.